ФОРУМ ОБЪЕДИНЕННЫХ ПАТРИОТОВ - ТРЕТИЙ ФРОНТ ИМПЕРИИ

Итак, наиболее общим, основным определением материи является ничто-несуществование, перешедшее в существование вместе с качеством. Да и с «точки зрения христианства подлинный демиург – тот, который создает не только оформленную структуру материи, но и самое материю. Другими словами, демиург творит мир из ничего» (Лосев А.) [29].

Качество как единое, главное, определяющее весь процесс, имеет свой типичный качественный переход из своего несуществования в свое существование – скачок. Правда диалектический материализм не так категоричен как Гегель [30] и допускает плавный-количественный переход в иное качество. Но также поступает и Гегель, показывая возникновение качества-бытия через становление, это отметил уже Шеллинг.[31].
Согласно допущению об эволюционном возникновении качества, можно не фиксировать качественное начало мира, а представлять его бесконечно удаленным и исчезающим во времени. Все же такое толкование качества как постепенного перехода представляется сомнительным и свидетельствует, скорее, о трудности выявления качественного начала. «Примером постепенного скачка, охватывающего многие тысячелетия, был процесс становления человека»? [32]. «При всей постепенности, переход от одной формы движения к другой всегда остается скачком, решающим поворотом» [33].

Тем не менее, утверждение восходящей направленности развития мироздания «восхождение от низшего к высшему» [34] предполагает начало. Развитие от простого к сложному есть количественное определение качественного процесса мироздания: нечто простое качественное-непосредственное усложняется количественно и, по сути, есть количественное определение идеально завершенного исходного качества.

Возникает вопрос: когда начинается развитие, как далеко от исходного единства качества с количеством? «Отдельное движение, говорил Энгельс, стремится к равновесию, но движение в целом снова уничтожает это равновесие» [35]. Такое полное равновесие возможно только при отсутствии процесса - снятости количества, соединенности начала и конца процесса, исходной фиксированности качества в вечности.
Как уже было сказано, диалектический материализм не признает качественной абсолютности, которая возникает в начале всякого процесса вследствие идеальной - полной снятости количества, поскольку такое признание начала как будто ведет к абсолютному идеализму Платона.

Платоновская исходная качественная предзаданность смысла - благо, идеальной формы (эйдосы), идеальной завершенности всего будущего количественного процесса вообще присутствует в качественной непосредственности и есть то равновесие, та фиксация качественной завершенности, о которой говорил Энгельс. Качественное начало характеризуется полным исчезновением количества в результате скачка, что делает качество абсолютным-идеальным, лишая его количественной реальности. Качественное начало образно представлено О. Мандельштамом:

Быть может прежде губ уже родился шепот,
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.

Нам с нашим сознанием нетрудно представить такое качественное начало, поскольку задумывая что-то новое, мы в своих мечтах видим его уже идеально завершенным, а когда после долгой количественной доводки - количественного совершенствования осуществляем свою мечту на практике, то оказывается, что она, как правило, все еще далека от исходного идеала и может лишь бесконечно-количественно приближаться к нему.

Качество в своей исходной непосредственности – просто мечта, эмоциональная мажорная завершенность, смысл, который задает всю будущую количественную деятельность по ее осуществлению. Такое понимание качественной непосредственности соответствовало бы благу, определяющему мир Платона, если бы оно не было «за пределами существования, превышая его достоинством и силой» [36]. «Вопрос же о том, откуда это благо, для Платона – вопрос бессмысленный» [36].

Но за пределами существования – только несуществование… Возможно Гегель, представляя ничто абсолютным духом, помнил о Платоне, выводившим благо за пределы существования? Такой завершенный и определенный абсолют может быть только результатом развития мироздания – всемогущим богом. Но и тогда абсолют несуществования должен быть полностью снят в абсолюте существования и получить в нем свою всеобщую определенность.

Не может существование так печально завершиться возвратом в ничто как это полагает Гегель: «Развертывание абсолютного – это его собственное действие и при том такое, которое также начинается с него, как и приходит к нему» [37].
Несуществование не существует, а вместе с ним не существуют и любые его
определения.
Когда-нибудь и качество нашего мироздания достигнет такого же божественного всемогущества.

Представление качественной непосредственности в нашем сознании соответствует качественной непосредственности мироздания. Это желание и оно единично-случайно, неповторимо, эмоционально, мажорно, есть чистый смысл, лишенный какой-либо внешней определенности, то есть такой, который предшествует эйдосам Платона и есть просто благо. Мы называем это состояние идеальной свершенности счастьем. В эйдосах качественный смысл уже получает внешнюю количественную определенность. «Признание положения о том, что количество в определенных отношениях выступает как бы внешним моментом для предметов и явлений» [38], таким образом, подтверждается. Количество создает переход от чистой идеальности к пространственной реальности, потому, что количество реально.

Маркс полагал переход к практике коммунизма как всеобщий-необходимый. Ленин представил этот переход как качественный или единичный-случайный. «Ленин провозгласил «непреложный вывод» о победе социализма «первоначально в одной или нескольких странах» [39]. Для классиков марксизма практическая реализация их идей в России оказалась действительной случайностью вследствие простого отбрасывания (а не снятия) христианского процесса. Западное особенное христианство официально выделилось из непосредственного – православного христианского процесса в 1054 году и вернулось в него в 1917 году, определив себя на уровне всеобщности. Так в практической реализации западного христианства проявилось его православное основание.

Определенностью мира является существование, противопоставленное несуществованию и ограниченное им. Несуществование существует только как противоположность существованию. Несуществование существует только благодаря существованию. Несуществование существует в существовании.

Несуществование не существует до существования!

Ничто входит в существование и лишает его абсолютности, оконечивает его. Существование ведет борьбу с несуществованием внутри себя. Существование – качество мироздания, несуществование – его количество.

Несуществование как количество оказывается полностью снятым в единичности-случайности скачка так, что качество в своей исходной непосредственности есть вечность – идеальная абсолютная завершенность качества существования.

Таков абсолютный результат скачка, который может быть определен как чистая эмоциональность, поскольку в нем снята логическая количественная последовательность. Эмоциональность скачка крайне противопоставлена разумной постепенности, так что волнение по поводу исчезновении эмоциональности вследствие отказа от животных чувств безосновательно. Эмоциональность – это как раз то, с чего начинается мир и что определяет его смысл и смысл всего, что в нем находится.

Диалектический материализм соответствует христианскому вероучению своей оптимистической направленностью (развитие от низшего к высшему [40] и фактическим признанием качественной приоритетности («ведущее место принадлежит качеству», «коренные, качественные» изменения и др.) [41].

В диалектическом материализме сохранены и систематизированы достижения человеческой мудрости по освоению закономерностей мира и мышления. Одним из основных достижений является признание трехчастности развития: «процесс характеризуется трехчастностью диалектического цикла, имеет три стадии: первая – исходный пункт, вторая – отрицание исходного пункта и третья – отрицание отрицания» [42].

Интересно понимание троичности пифагорейцами: «Так, все, что в природе вещей имеет начало, середину и конец, они по такой его природе и виду называют Троицей, и все, в чем есть середина, считают троичным, и все, что совершенно, - тоже; все совершенное, говорят они, исходит из этого начала и им упорядочено, поэтому его нельзя назвать иначе чем Троицей; и, желая возвести нас к понятию совершенства, они ведут нас через этот образ» [43].
«Гегель даже говорил о несовершенстве человеческих знаний там, где исследуемое явление невозможно подвести под тройственную форму» [44]. Сам Гегель использовал эту форму, иногда без понимания фактического процесса, как это произошло у него с выделением иудаизма из Библии и разрушением ее структуры, ради создания искусственной троичной системы «Религии духовной индивидуальности» [45].

Если рассматривать всякий процесс мироздания как качественный, то трехчастная структура возникает сама собой. Такой структурой оказывается сама система трех основных законов диалектики в ее единстве с фактической реальностью. Качество едино с количеством в крайних частях и противопоставлено количеству в средней части процесса. В средней части выявлены фундаментальные противоположности мироздания - качество и количество.

Качество развивается в реальности старого качества (закон единства и борьбы противоположностей) от исходной идеальной единичности-случайности, через особенность средней части (закон перехода количественных изменений в качественные), к результирующей всеобщности-необходимости (закон отрицания отрицания, возвращаясь к своему началу и таким образом определяя его.

Так христианский процесс характеризуется единством качества-христианского состояния и количества – дохристианского состояния в первой-православной части, опосредствованием христианского и дохристианского состояний во второй – особенной части, представленной западным христианством и его материальным дохристианским основанием и, результирующим единством качества и количества в третьей части (коммунизм), что и может быть осознано как возврат идеальности к единству с материальностью.

Современные философские теории капитализма не выдерживают никакого сравнения с диалектическим материализмом. По отношению к его монументальности они представляются просто «местечковыми», выполненными «на злобу дня». Это касается, прежде всего, всеразрушающей - деструктивной философии постмодернизма, которая распространяет катастрофически углубляющуюся болезнь капиталистического общества на все мироздание.

Та демократия, которую настойчиво навязывают развитые капиталистические государства другим странам, характеризуется всяческим поощрением человеческих слабостей, дьявольски изощренным провоцированием в человеке материального - животного начала вплоть до фрейдистских подсознательных комплексов Эроса-Танатоса.

Вадим Россман сравнивает идеальное платоновское государство с современным капиталистическим государством, выявляя, таким образом, причины его социальной деградации. «В «Государстве» Платон разделяет всех граждан на три категории. Во главе государства находятся философы-цари.… За ними следуют воины-стражи.… После них идут ремесленники и торговцы. Нетрудно заметить, что пирамида власти Платона – это перевернутая пирамида власти западного общества. В капиталистическом обществе на вершине пирамиды располагаются торговцы (генеральные директора крупнейших корпораций); за ними следуют ремесленники (включая ремесленников и программистов…); за ними военные, и уже потом, в поддонных слоях общества, располагаются философы-цари и прочие гуманитарии. В противоположность западной пирамиде власти даже постсоветская русская иерархия сохраняет некоторую верность платоновской идеократии» [46].

«Платон так и не смог найти правителя в Греции, который попытался бы воплотить его идеалы. Советская Россия стала первой и единственной инкарнацией его проектов» [47]. «В наиболее чистом виде параллелизм между неоплатоническим видением вселенной и русским видением социально-политического космоса обнаруживается в сталинском СССР. Понимание ступеней «Небесной Иерархии» Дионисия Ареопагита проливает новый свет на политическую феноменологию Советской России. Так, нетрудно заметить вполне очевидные параллели между ступенями Дионисия и политической онтологией сталинского Советского Союза. В этой системе координат категория Родины соответствует неоплатоновскому Единому… Сам Сталин – это Логос или Нус. Партия - София или мировая душа» [48].

«Этические идеалы Платона трансцендентны. Платон предвосхищает в этом плане христианство. Высшие моральные идеалы не создаются людьми; они не связаны с традициями и обычаями конкретных обществ. Эти идеалы вневременны и сверхчеловечны. Образец высшей морали представлен философами-царями. У них нет частной собственности и личных интересов; вся их жизнь посвящена служению идеалу; они жертвенны и самоотверженны. Нравственность чужда материальному началу, и ее наличие прямо пропорционально подавленности чувственных влечений. В законах необходимости не возникает, так как три добродетели, приличествующие каждому из сословий, - мудрость, мужество и воздержанность, - позволяют осуществить все те функции, которые обычно возлагают на юридическую систему» [49].

Так что же все-таки марксизм – материализм или идеализм? После проведенного анализа этот вопрос представляется попросту некорректным. Как было показано, эти, казалось бы, противоположные понятия соединяются и взаимоснимаются в качественном начале. Всемогущий бог, абсолютный дух, абсолютная идея, также сняты в качественной непосредственности такого начала. Если мы верим в существование всемогущего бога, то и тогда должны представить процесс существования в целом, будучи уверенными, что и всемогущий бог начинал единично-случайно с ничто и достиг всемогущества преодолев свой бесконечный-количественный процесс.

Русское мессианство, качественно заданное непосредственным христианским процессом продолжается и будет продолжаться вечно. Не напрасно России дана такая огромная территория, потенциально защищающая ее от какой-либо внешней агрессии. В условиях, когда идеал Христа всячески искажается или отвергается совсем, Россия оказывается единственным государством, способным защищать и сохранять христианское качество в его непосредственной идеальной завершенности.

В СССР коммунизм характеризовался качественной непосредственностью, статической фиксированностью, догматичностью. В Китае коммунизм реализуется на уровне особенности – снятости в нем капитализма и противопоставлением в этой определенности внешнему капитализму. О том, что это противопоставление успешно, свидетельствуют темпы развития Китая.

Может быть коммунизм, чтобы определиться на своем уровне всеобщности, должен освоить и снять в себе весь мировой религиозный процесс, начиная с китайской религии меры.

Но и тогда остается фундаментальный первобытный религиозный процесс (тотемизм, анимизм, колдовство), который задает ритм всему историческому развитию человечества.

Первый этап, соответствующий тотемизму (собственность-вещизм), эгоизму и освоению пространства бытия на уровне непосредственности, завершается в наше время.

Начат переход к следующему историческому этапу, который соответствует анимизму первобытного матриархата, половой любви и освоению пространства бытия на уровне особенности.

Третий этап определился религией колдовства, которая будет соответствовать человеческому всемогуществу, чувству родовой любви и освоению пространства бытия на уровне всеобщности. Так будет осуществляться бесконечное-количественное приближение к идеалу Христа, заданное всеобщей любовью.

Литература

1. Вопросы философии. №4. 2005. С.41.
2. Там же.
3. Шпенглер О. Закат Европы. Кн.2. Минск, 1999. С.691.
4. Кунцман П., Буркард Ф., Видман Ф. Философия, dtv-Atlas. М., 2002. С.71.
5. Вопросы философии. №12. 2006. С.47.
6. Вопросы философии. №4. 2005. С.46.
7. Там же. С.50.
8. Тойнбi А. Дослiдження iсторii. Т.2. Киiв. 1995. С.143-144.
9. Гегель Г. Философия религии. В2т. Т.2. М., 1977. С.289.
10. Шпенглер О. Закат Европы. Кн.2. Минск, 1999. С.271.
11. Там же. С.280.
12. Вопросы философии. №4. 2006. С.14.
13. Вопросы философии. №9. 2005. С.146.
14. Рассел. Б. Словарь разума, материи, морали. М., 1996. С.318.
15. Вопросы философии. №12. 2006. С.48.
16. Замалеев А. Лекции по истории русской философии. СПб., 1995. С.245.
17. Хосе Ортега-i-Гасет. Вибранi твори. Киiв. 1994. С.91.
18. Гегель Г. Наука логики. В3т. Т.1. М., 1970. С.261.
19. Диалектический материализм. М., 1972. С.34.
20. Там же. С.138.
21. Там же. С.136.
22. Там же. С.137.
23. Гегель Г. Наука логики. В3т. Т.1. М., 1970. С.463-464.
24. Диалектический материализм. М., 1972. С.34.
25. Там же. С.139.
26. Гегель Г. Наука логики. В3т. Т.1. М., 1970. С.464.
27. Там же. С.463.
28. Диалектический материализм. М., 1972. С.40.
29. Лосев А. История античной философии. М., 1989. С.163.
30. Гегель Г. Наука логики. В3т. Т.1. М., 1970. С.464.
31. Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1966. С.196.
32. Диалектический материализм. М., 1972. С.148.
33. Там же. С.149.
34. Там же. С.53.
35. Там же. С.57.
36. Кунцман П., Буркард Ф., Видман Ф. Философия. dtv-Atlas. М., 2002. С.39.
37. Гегель Г. Наука логики. В3т. Т.2. М., 1971. С.176.
38. Диалектический материализм. М, 1972. С.141.
39. Замалеев А. Лекции по истории русской философии. СПб., 1995. С.241.
40. Диалектический материализм. М., 1972. С.165.
41. Там же. С.142-143.
42. Там же. С.168.
43. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. С.459.
44. Диалектический материализм. М., 1972. С.169.
45. Гегель Г. Философия религии. В2т. Т.2. М., 1977. С.571.
46. Вопросы философии. №4. 2005. С.44.
47. Там же. С.41-42.
48. Там же. С.40.
49. Там же. С.46.