Отправлено: 25.10.08 05:43. Заголовок: ЕВРЕЙСКАЯ КОМПАРТИЯ

Был в истории Советского государства такой исторический момент, который предопределил многие значительные страгические последствия. И самое удивительное, что этот судьбоносный эпизод сделали малозаметным, приложили много усилий, чтобы вообще спрятать его не только от народа, но и от членов партии.
Что же произошло?
В числе многих организаций и партий в период Февральской и Октябрьской революций существовала Еврейская коммунистическая партия (ЕКП). Она действовала сепаратно, отдельно от коммунистов-большевиков, меньшевиков и других партий, стремившихся преобразовать и осчастливить Россию. И то, что ЕКП ни с кем не объединялась и не блокировалась, свидетельствует о наличии у этой еврейской компартии своей особенной цели, не схожей с другими революционными программами. Вернее даже сказать так: называясь еврейской коммунистической, эта партия в офици&ть-ном уставе и программе имела соответствующую фразеологию, но на деле являлась еврейской сионистской организацией, которая ставила четкую задачу: в мутной воде революционной многопартийной неразберихи пробраться к власти и осуществить вековую мечту сионистов — прибрать к рукам Россию, с ее бескрайней территорией и природными богатствами.
Но события сложились так, что верх взяли в октябре большевики. Еврейская коммунистическая партия несколько лет пребывала как бы не у дел; большевики овладели не только властью, но и умами, надеждами народов, населяющих Россию.
Однако в подвешенном состоянии ЕКП находилась недолго. Заокеанские хозяева, «Они», нашли ей очень выгодное применение: влить ее в ВКП(б), тем более что в самой этой ВКП(б) было много евреев, пусть даже не все они были сионистами, но извечное их непреложное правило (и даже закон) — помогать, протаскивать друг друга — позволяло рассчитывать, что евреи-большевикн бу-дут верными «зову крови» и поспособствуют приему ЕКП в ВКП(б).
Однако Ленин со свойственной ему прозорливостью понял, к чему стремятся коммунисты-сионисты и какие могут быть последствия от этого объединения. Ленин категорически отверг попытки ЕКП и некоторых своих соратников, которые поднимали этот вопрос. Причем Ленин отражал подобные намерения неоднократно.
Но когда Владимир Ильич доживал последние дни, Троцкий (Бронштейн), Зиновьев (Апфельбаум), Каменев (Розенфельд) все же протащили ЕКП в ВКП(б). Причем они умышленно осуществили это, пока Ленин еще дышал, чтобы в будущем опираться на тот факт, будто объединение произошло при жизни Ленина и якобы с его согласия. Хотя в действительности Ленин, ввиду болезни, уже отошел от дел и об этом ничего не знал. И даже Сталин — Генеральный секретарь — не был поставлен в известность.
На январском пленуме ЦК РКП(б) 1923 года в числе других вопросов был очередной отчет Сталина перед Политбюро и ЦК о работе Секретариата. Заседание Политбюро и ЦК по установленной при Ленине традиции вел глава правительства Каменев (Ро-зенфельд).
Неожиданно для всех присутствующих Каменев (Розенфельд) заявил:
— Политбюро считает первым вопросом, вместо отчета товарища Сталина, заслушать сообщение о положении дел в дружественной нам Еврейской компартии. Пришло время, товарищи, когда без бюрократических проволочек следует всех членов ЕКП принять в члены нашей большевистской партии.
Члены ЦК молчали. Сталин даже растерялся: Каменев говорил от имени Политбюро, но при нем, при Сталине, этот вопрос на Политбюро не поднимался. Значит, было какое-то внеочередное, тайное заседание, а может быть, такового вообще не было.
Пауза несколько затянулась. Сталин понимал: выступить открыто против, значит навлечь на себя ненависть тех, кого хотят протащить в партию, а заодно и тех, кто им способствует изнутри. Но нельзя было и промолчать, молчание — знак согласия.
Сталин попросил дать ему слово. Со свойственной ему находчивостью в критические минуты он сказал:
— Я не против приема нескольких тысяч членов Еврейской коммунистической партии в Российскую коммунистическую партию большевиков. Но прием должен быть без нарушения нашего устава — то есть индивидуальным.
Все вновь вступающие, согласно уставу, должны представить рекомендации пяти членов нашей партии с пятилетним стажем. Я говорю об этом потому, что в программе Еврейской компартии записано: евреи — божья нация, призванная руководить всем международным еврейским рабочим движением. В ЕКП принимаются только евреи. Необходимо, чтобы
вступающие в нашу партию и вся ЕКП на своем съезде отказались публично от сионистских задач сво-
ей программы.
Троцкий буквально вскочил со стула и, со свойственной ему экспрессией, четким и зычным голосом хлестнул в Сталина:
— Здесь случай особый. То, о чем говорит Сталин, уже практически осуществлено. На декабрьском пленуме ЦК ЕКП
1922 года принято решение: отказаться от сионистской программы партии и просить о приеме всей партии в состав
партии большевиков. Я думаю, нельзя, как рекомендует Сталин, начинать нашу совместную
деятельность с недоверия, это будет оскорбительно.
Вслед за Троцким (Бронштейном) поднялся Зиновьев (Радомышельский-Апфельбаум), он был не только председателем Петроградского совета, членом Политбюро, а еще и председаталем Исполкома Коминтерна.
— Поскольку ЕКП на своем пленуме отказалась от сионистской программы, — убеждал Зиновьев, — Исполком Коминтерна рассмотрел обращение ЕКП и рекомендует ЕКП объединиться с РКП(б) на базе ее программы и устава. Исполком Коминтерна принял соответствующее решение. Я его зачитаю. — Зачитав документ, Зиновьев резюмировал: — Таким образом, решение Исполкома Коминтерна принято и оно обязательно для РКП(б). Напрасно товарищ Сталин пытается усложнять этот вопрос.
Сталин понимал, что он и его сторонники находятся в меньшинстве и в случае его упорства троцкисты могут сыграть с ним злую шутку, вплоть до снятия с поста Генерального секретаря. Но все же он сказал:
—Надо поручить товарищу Куйбышеву (председателю Партийной контрольной комиссии) подработать условия приема еврейс-
ких партийных организаций в состав РКП(б).
Председательствующий Каменев (Розенфельд) посчитал дело решенным и предложил перейти к следующему вопросу:
—Заслушаем отчет товарища Сталина о работе канцелярии По-
литбюро.
Тем самым Каменев, как всегда, снова подчеркнул, что Сталин всего лишь руководитель «канцелярии».
Ленин так и не узнал об этом решении. О нем вообще постарались быстро забыть, его нигде не упоминали потом, не включали в сборники партийных документов. Но значение этого внешне не-значительного эпизода оказалось для дальнейшей жизни партии и России колоссальным. Десятки тысяч новых влившихся «коммунистов» стали верными, надежными соратниками Троцкого и его единомышленников в борьбе за власть. Они при содействии своих единокровных братьев быстро продвигались по службе и через год-два стали руководящими работниками в районных, областных, союзных и центральных комитетах партии, органах Советской власти, министерствах и учреждениях, прокуратуре, судах, в армии и
даже ГПУ.
Троцкисты были повсюду. Они проводили свою единую линию по компрометации Сталина и его единомышленников. Казалось, его судьба предрешена, в скором будущем он будет отстранен от дел. Но события сложились так, что Сталин, вопреки предположениям троцкистов, неожиданно обрел новый дополнительный и очень весомый авторитет в партии. Он был стратегом, не лез в дра-ку в открытую.
По его инициативе на Пленуме ЦК РКП(б) было принято обращение «К партии, ко всем трудящимся», в нем брошен клич: «Рабочие от станка, стойкие сторонники пролетарской революции — входите в РКП! Пролетарии! Шлите в ряды партии лучших, передовых, честных и смелых борцов!»
В партию пришли новые молодые силы, не зараженные инфекцией троцкизма и оппортунизма. Это был вошедший в историю партии «Ленинский призыв»: из общего числа коммунистов — 735 000 в 1924 году — 241 591 были представителями этого ленинского призыва.
Мне кажется, более точным было бы название «Сталинский призыв», потому что от Сталина исходила идея его осуществления, и повое пополнение стало надежной опорой Сталину в дальней-шей работе и борьбе с оппортунистами, а по существу, с противниками России. Новое пополнение было достойным противовесом и старым троцкистам, которые боролись с Лениным при его жизни, и тем, кого они притащили в партию после революции, — членам еврейской компартии Бунда, перекрасившимся эсерам, меньшевикам и прочим.