Отправлено: 28.06.13 22:28. Заголовок: диалектика целого религиозного процесса

Предпосылки

Мировой религиозный процесс целенаправленный и есть проявление необходимости вечности. Сознание в завершении религиозного процесса обретает реальное всемогущество и вечное существование, отождествляясь со своим идеалом – богом.
Философское осмысление религиозного процесса базируется на утверждении его структурной целостности, соответствующей завершенному трехчастному диалектическому процессу.

Религия возникает тогда, когда сознание освобождается от непосредственного единства с вечностью, временем, движением и материальностью в, длившемся миллионы лет, процессе первобытных временнЫх искусств. Сознание в субъективности обретает собственную вечную знаковую реальность - объективность, отделяющую его от всех конечных природных образований, и возвращается к теперь уже сознательному единству с вечностью.
Но и этого еще оказывается недостаточно для возникновения определенного религиозного процесса. Сознание получает лишь всеобщее представление о вечности, подобное исихазму.
Чтобы религиозный процесс определился, знаку вечности понадобилось перейти от языковой непосредственности к пространственной особенности, и это произошло в переходе от первобытных временных искусств к первобытным пространственным искусствам.

Здесь сознание получило свою качественную идеальную форму человеческого социума, который и есть первая форма бога. Чистая форма оказалась абсолютным социумом, в котором снято все количество сознаний.

Социум - форма коллективного сознания вечности. Это та завершенная форма человеческого социума, к которой человечество в своем последующем развитии будет лишь бесконечно приближаться, никогда ее не достигая.

Первым реальным социумом является общество неандертальцев. Идеальный социум неандертальцев, будучи снятым в индивиде-кроманьонце, дает самосознание «Я», определяя начало религиозного процесса в тотемизме.


Структура мирового религиозного процесса

Целый религиозный процесс соответствует диалектической схеме: синтез-анализ-синтез. В первобытном и христианском состояниях бог един с человеком, а в средней части бог выделен и противопоставлен человеку в собственной форме.

Целый религиозный процесс соответствует также системе трех основных законов диалектики.

Закон единства и борьбы противоположностей отражает первобытное религиозное состояние, в котором качество-бог и количество-человек еще невзаимоопределены и представляют нерасторжимое единство идеальности с реальностью.

Закон перехода количественных изменений в качественные соответствует средней - послепервобытной части религиозного процесса, представленной дальневосточными и ближневосточными религиями. Здесь идеальный бог-качество выделен из реального человека-количества и противопоставлен ему в собственной форме.

Закон отрицания отрицания – это состояние христианства, в котором бог возвращается к единству с человеком, определяя его и себя на уровне всеобщности. Качество христианства в своем бесконечном-количественном развитии приближается к отождествлению с вечностью, начиная с исихазма.

Первобытный – непосредственный религиозный процесс
(тотемизм – анимизм – колдовство)

Если в состоянии неандертальцев вечностью моделировался растительный процесс, определяемый эстетически - любовью к красивому, то в состоянии кроманьонцев вечностью моделируется животный процесс, определяемый тремя животными чувствами и соответствующими им уровнями освоения пространства. Это - этика.

Первое - непосредственное животное чувство – эгоизм «Я» есть любовь к своему телу и уровень освоения пространства, соответственно оказывается непосредственным, представленным реалистическим изобразительным искусством.
Здесь возникает первая конкретная религия – тотемизм.

Второе животное чувство – половая любовь или любовь к другому телу, заданная отношением «Ты», соответствует освоению пространства на уровне особенности в декоративном искусстве.
Здесь возникает религия – анимизм.

Третье животное чувство – родовая любовь или любовь ко всем телам своего рода, определенная отношением «Мы». Третьему животному чувству соответствует освоение пространства на уровне всеобщности в искусстве красивого (мегалитическая архитектура).
Здесь возникает религия – колдовство.

Развитие первобытных религий подчинено диалектической схеме: синтез-анализ-синтез. Если в тотемизме и колдовстве идеальность сознания едина с реальностью, то в анимизме идеальность сознания выделена генетически из реальности и представлена одушевлением женского начала.


Тотемизм

Самосознание «Я» - это форма социума, в котором сохраняется единство с материальностью биологического тела настолько, что желания индивида определены необходимостью его тела и есть удовлетворение материальных потребностей тела. Качественная идеальность социума отрицается в материальной реальности и оформляется за счет ее освоения.

Индивид-кроманьонец в определенности социума соединен со всеми индивидами своего рода символом тотема, почитаемого всеми членами рода. Тотем – могучий защитник и объединитель рода. Необходимость проявления значимости тотема в жизни кроманьонцев-охотников порождает духовную потребность «Я», выражаемую реалистическим изобразительным искусством.

Тотемизм – первая конкретная религия, в которой самосознание «Я» отождествляет себя со своим социумом. Эгоизм «Я» - любовь к себе (к своему телу) бесконечно снимается в тотемизме.
Естественно, что у кроманьонцев-охотников основным тотемом является зверь, например медведь. [Ранние формы искусства 1972, 47-48].

Ближе всех к пониманию тотемизма оказывается Фрезер, видя в тотемизме непосредственность религии колдовства. Фрезер считает, что «эпохе анимизма предшествовал век магии (Дж. Фрэзер)» (Википедия).

Анимизм

Анимизм определяет социум матриархата. «Если иметь в виду сферу общественной жизни, то в этом случае основным выразителем примитивно-анимистических воззрений – в самом широком и глубоком смысле этого понятия – явился обобщенный женский образ» [Ранние формы искусства 1972, 65].
Анимизму соответствует освоение пространства на уровне особенности в декоративном искусстве. Физиология половой любви здесь бесконечно снимается в религии - анимизме.

Колдовство

Религия – колдовство определяет социум патриархата и освоение пространства на уровне всеобщности в искусстве красивого (мегалитическая архитектура). Родовая любовь (любовь ко всем телам своего рода) есть высшее проявление животной этики. Родовая любовь бесконечно приближается к любви всеобщей – человеческой и к эстетической идеальности социума неандертальцев.

Тотемизм, который определял социум на уровне непосредственности «Я», реализуется в колдовстве на уровне всеобщности «Мы». Опосредствованием между «Я» и «Мы» является особенность «Ты» в анимизме.
«Фрэзер считает, что магия появилась раньше, чем анимизм, хотя конкретными данными своего положения обосновать не может. Возможно, что так оно и было». Лукачевский А. Т. Происхождение религии (обзор теорий). М., 1930. С.76.

Представление о тотемизме как о непосредственной магии дает понимание первобытной религии как целого магического процесса, развитого от непосредственности тотемизма, через особенность анимизма, к всеобщности колдовства. Исходя из этого, можно представить первобытного человека не слабым, боящимся всего, а сильным, благодаря его нераздельному единству с богом.

Познание пространства на уровне структурной всеобщности дало сознанию ощущение всемогущества, которое проявилось в невероятно трудоемких мегалитических сооружениях.


Особенный послепервобытный религиозный процесс
(дальневосточные, ближневосточные и библейские религии)

Отделение бога от человека дает раздвоение человеческого сознания. «Раздвоение сознания в себе самом: оно знает себя как только природное и различает от него истинное, сущностное, в котором эта природность, конечность не имеет значения и осознается как ничтожное. Если в естественной религии дух еще живет в нейтральности с природой, то теперь бог определен как абсолютная мощь и субстанция». [Гегель 1976 1, 413]
Здесь Гегель, вслед за Спинозой, отождествляет качество-бога с количеством-субстанцией, что ведет к последующему снятию качества в количестве, цели в средстве, идеальности в материальности.

Особенный религиозный процесс представляет бога выделенным в форме государства. По Гегелю, «Существование государства, это шествие бога в мире».

Определенностью первобытного социума была мораль. Определенностью послепервобытного социума - государства является власть.


Дальневосточные религии

Эмоциональным определением государства оказывается качественный скачок от животного чувства родовой любви, еще зависимого от тела, к человеческой - всеобщей любви, в которой материальная зависимость от тела снята.

Такой скачок есть результат освоенности знаковой реальности на уровне всеобщности в единице точного познания. Эта полная снятость материальной реальности в реальности знаковой и дает качество всеобщей любви, которая выразительнее всего проявилась в китайской религии меры и в определенности китайского государства. В китайской религии меры религия и фундаментальная наука еще едины.
Близость исходного китайского состояния к первобытному состоянию родовой любви проявляется в семейственности и колдовстве. «Точка зрения колдовства достигла здесь даже формы организованной монархии» [Гегель 1976 1, 469].

Но здесь важнее проявление всеобщей любви бога и властителя-императора. «Небо любит справедливость и ненавидит несправедливость. Таким образом, если вести народ Поднебесной на свершение справедливых дел – это значит делать то, что любит небо… Небо не хочет, чтобы большое царство нападало на малое, сильная семья притесняла слабую, маленькую семью, чтобы сильный обижал слабого, хитрый обманывал наивного, знатный кичился перед незнатным. Это все то, что противно воле неба. Небо желает, чтобы люди помогали друг другу, знающие учили бы незнающих, делили бы имущество друг с другом. Небо также желает, чтобы верхи проявляли усердие в управлении страной и в Поднебесной царил порядок, а низы были усердны в делах». (Книга «Мо-цзы»).
«Конфуций полагал себя хранителем и толкователем мудрости древних, которые служили примером для подражания. К их числу относились легендарные правители Яо, Шунь и Юй. Народные сказания о благодетельных деяниях этих правителей передавались из поколения в поколение». [Сидихменов В. «Китай». М., 1987].

Вечность в послепервобытной структуре религий моделирует мировой процесс, начиная со своего неоформленного состояния в дальневосточных - пантеистических религиях. Это состояние, предшествующее бытию, включает в себя и состояние непосредственного бытия – так в первобытных временных искусствах в музыке представлено непосредственное состояние вечности.

Пантеистические религии образуют диалектический процесс согласно схеме: синтез-анализ-синтез, определяясь от непосредственности китайской религии меры, через особенность брахманизма, к всеобщности буддизма.

В пантеизме бог сохраняет единство с реальностью, невзаимооформлен с ней. Реальность представлена неопределенным субстанциальным количеством, в котором бог, в конечном счете, бесконечно исчезает, превращаясь в ничто. «Из ничто произошло все, в ничто все возвращается» (Гегель 1976 1, 518).
Начало реальности представлено Небом в китайской религии меры, а завершение – буддийской нирваной через опосредствование их в брахманизме. Брахма стремился самоопределиться. «Однако Брахма, говорится далее (в Ведах), в течение тысячелетия не мог постигнуть своего растяжения и вновь вернулся к себе». [Гегель 1976 1, 490].


Ближневосточные религии

Далее, в качественном переходе к ближневосточным религиям вечность моделирует свое оформленное состояние, соединяя в нем неорганическое и органическое бытие. Субстанция здесь свернута - оформлена. Эволюция дана в образах богов, начиная с неорганической природы (Солнце, Луна, звезды и др.). Затем органическое бытие представлено растительными (Таммуз) и животными образами, в которых моделируется божественная чувственная образность: эгоизм – Ваал, половая любовь – Астарта, родовая любовь – боги зороастризма.
Мы видим, что в ближневосточном религиозном процессе повторяется процесс первобытных пространственных искусств моделированием растительного и животного состояний.
Бог отрицает себя в реальности, оформляя себя ею, осваивая таким образом реальность нирваны.

Здесь необходимо отметить египетскую религию и религии античности, которые лишь приближаются к человеку, оставаясь в границах животного обожествления. Гегель отмечает неукротимое стремление сфинкса прорвать свой животный предел: «здесь лик человека взирает на нас из тела животного». [Гегель 1977 2, 47] «Греки находили своих богов в Персии, Сирии, Вавилоне.». [Там же. С.183-184] «В Риме царит терпимость, здесь сходятся и снимаются все религии». [Там же. С.189]

В зороастризме, и особенно у халдеев колдовство проявляется не менее значительно, чем в первобытном патриархате. Здесь создается предельное состояние, определяющее последующий качественный скачок от животной родовой любви к человеческой всеобщей любви и от обожествления животного к обожествлению человеческому бесконечным противопоставлением добра-Ормузда злу-Ариману. Окончательная победа добра над злом здесь поэтому определяется бесконечно-количественно в неопределенном будущем, но прерывается качественным скачком к богу Демиургу, в котором зло снято.


Библейские религии (человек)

Человек выделен вечностью в третьей части особенного религиозного процесса, и эта третья часть оказывается третьей всеобщей частью целого мирового процесса, во всяком случае, ее началом.

В религиях, представленных Библией, бог возвращается к единству с пантеистической субстанциальной реальностью, снимая ее в себе. Здесь осуществлен переход от животного к человеку - подобию бога. Если в завершении пантеистических религий бог подчинялся ничто, бесконечно исчезая в нирване, то в образе человека бог полностью овладел нирваной, освоив ее как количество в своей форме. Это овладение субстанцией нирваны настолько значительно, что она используется как реальность - ничего для создания мира – таков результат освоения реальности нирваны в ближневосточном религиозном процессе. Снятость в Демиурге реальности субстанции - нирваны возвращает его к началу пантеистического процесса и, следовательно, к началу особенного религиозного процесса вообще.


Дух Божий – Бог Демиург

Библейские религии представляют третью часть особенного религиозного процесса. Если в пантеизме бог был един с реальностью, в ближневосточных религиях опосредствован с ней, то в библейских религиях бог вернулся к единству с реальностью, сняв ее в себе. Особенный религиозный процесс, таким образом качественно завершен, и бог вернулся к своему началу, представленному небом (Тянь) и землей (Поднебесная), определив их непосредственность на уровне всеобщности: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1.1).

Вся субстанциальная реальность неоформленная и оформленная оказывается снятой в боге. Бог здесь, следовательно, выделен из природного состояния и противопоставлен ему в снятой реальности вплоть до ничто-несуществования включительно.

В третьей части, представленной библейскими религиями, согласно закону отрицания отрицания, бог возвращается к качественному началу, но не только к началу особенного религиозного процесса, а к началу мироздания вообще, абсолютно заданного вечностью потому что вся реальность несуществования оказывается снятой в его существовании.

Сняв в себе реальность ничто-ничего, бог вернулся к абсолютному качеству вечности существования, но уже как сознание, соответствующее человеческому качеству. Бог есть чистый качественный смысл существования – Дух Божий. (Быт.1.2). Бог-вечность осознает весь свой мировой процесс в творении мира, начиная от неба и заканчивая человеком.

Бог творит качественными скачкАми единично-случайно-эмоционально, используя знаковую реальность: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт.1.3) и др. Каждое творение оценивается богом эмоционально: «И увидел Бог, что это хорошо» (Быт.1.10-21).

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему;» (Быт.1.26). Но это значит, что бог всего лишь познает уже существующий процесс мироздания, используя для этого человеческое сознание. Изначальная эмоциональная качественная единичность-случайность этого познания представлена случайностью-необусловленностью начала творения.

О том, что качество бога Демиурга единично-случайно-эмоционально, а не всеобще-необходимо-разумно, свидетельствует и неожиданное проявление реального количества на некоторой удаленности от идеальной качественной завершенности творения мира богом.

Так проявилось непосредственное основание бога Демиурга - прерванная зороастрийская реальность зла-Аримана. Ариман в образе змея продолжил свою бесконечную-количественную реализацию. «С библейскими повествованиями о первом человеке сходны сказания персидской Авесты: Ормузд создал первого человека из огня, воды, воздуха, земли и вдохнул в него бессмертную душу. В райском саду растет древо жизни — Нот, плоды которого дают бессмертие. Мстительный Ариман в образе змея является к первым людям, соблазняет их и разрушает счастье бессмертной души.»

Единство бога с человеком сохраняется до тех пор, пока в качестве человека не проявляется количество – разум змея. «Змей был хитрее всех зверей…» (Быт.3.1). В мудрости халдейского мифа о творении мира разум оказывается такой же реальностью как и материя, только знаковой. Это прозрение халдеев у Спинозы обрело предельную конкретность утверждением двух субстанций - протяженности и мышления. [Спиноза 1957 1, 104].

С проявлением в человеке знаковой-разумной реальности Демиург выступает против отождествления себя с человеком и изгоняет человека из рая.

Религиозный процесс, представленный в Библии, диалектический трехчастный, соответствующий схеме: синтез-анализ-синтез. Начало (Демиург) и конец процесса (Христос) определены единством бога с человеком, а средняя часть (Иегова) – противопоставлением бога человеку.

Демиург является основной непосредственной частью библейского религиозного процесса, Иегова – его особенностью, а Христос – всеобщностью.

Иегова

Разум осваивается человечеством бесконечно-количественно до тех пор, пока это освоение не достигает своего предельного состояния в человеке Аврааме и не снимается абсолютно-качественно-эмоционально в разумной-знаковой форме бога Иеговы. «И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение» (Быт.12.2).
Иегова – носитель качественного смысла вечности выделен в форме знакового средства - разума и противопоставлен человеку как материальности – праху. «Религия теперь положена как религия духа, но только в своей основе, только на своей собственной почве, на почве мысли». [Гегель 1977 2, 87].

Непосредственное основание бога Иеговы - Дух Божий проявляется в Иегове. «Исхождение» Святого духа из Иеговы и есть проявление непосредственного основания бога Иеговы. Это основание бесконечно-количественно осваивается в разуме Иеговы и снимается качественно в Христе.

Освоение человеческой материальности-праха иудаизмом в знаке-разуме завершается утратой качественного смысла в религиозном формализме фарисеев. «Ни появление Иисуса, ни разрушение Храма не смогли прервать этого абстрактного занятия. Иерусалим стал Меккой ортодоксов. В качестве Священной книги выступал свод законов, в соответствии с которыми впоследствии была перекроена вся древняя история с халдейско-персидскими мотивами, но в фарисейском изложении». [Шпенглер 1999, 267]

Абсолютизация разумной формы иудаизма порождает предельное бессмысленное состояние, которое в людях представлено ощущением приближающегося апокалипсиса. Если «Древнеиудейские тексты были тщательно охраняемым сокровищем, а их правильное толкование – Галаха – было привилегией раввинов», то «Апокалиптические тексты представляли собой абсолютную противоположность: их писали для того, чтобы разбудить все умы, и толковать их мог любой». [Шпенглер 1999, 283].

Здесь необходимо отметить ислам как такую религию, которая снимает иудейский формализм в эмоциональности, но остается в границах особенного религиозного состояния – противопоставления бога человеку. При всем своем отличии от иудаизма, ислам все же оказывается лишь количественным развитием иудаизма. «Иудейский фанатизм отличается от мусульманского: последний не знает национальных границ, направлен на обращение в истинную веру всех народов, первый служит самоутверждению одной нации» [Гегель 1967 2, 23]

Христос

Бесконечное-количественное освоение богом Иеговой его основания - бога Святого Духа снимается в боге Христе. В качественной единичности-случайности Христа прервана бесконечная-количественная формализация иудаизма и снята как разум вообще в чувстве всеобщей любви: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (От Матф. 5.3)


Всеобщий религиозный процесс
(христианство)

Можно было бы определять качественное начало третьей части мирового религиозного процесса с Демиурга и его сотворения мира. Но и у Демиурга, и у Иеговы человек в конечном итоге определен биологически – как прах. И только в качестве Христа человек освобождается от своей биологической материальности, заменяя ее знаковой реальностью, что и определяет начало третьей части мирового религиозного процесса и есть освобождение от материальной зависимости.

Бог Демиург творил эмоционально-качественно. Если бы Демиург творил разумно-необходимо, то, очевидно, вся реальность была бы полностью снята и его творения оказались бы идеальными - тождественными богу. Но возникшее качество всегда единично-случайно и поэтому полагает проявление реальности на некотором удалении от своего возникновения.
Поэтому в результате творения проявляется реальность как материальная - прах, так и знаковая - разумная в образе змея.
И материальная, и разумная реальности должны быть освоены и сняты в абсолютном качественном смысле Демиурга, чтобы Демиург определился от своей непосредственности до всеобщности, что и произошло в абсолютном качестве Христа.

Если Демиург представляет непосредственность библейского религиозного процесса, Иегова – его особенность, то Христос являет всеобщность религиозного процесса, возвращаясь к единству с Духом Божиим - Демиургом, и эта всеобщность оказывается не только всеобщностью библейского процесса, но также и всеобщностью всего мирового религиозного процесса.

Об этом свидетельствует, снятость реальности и материальной и знаковой в абсолютной качественной эмоциональности всеобщей любви.

Христос как богочеловек возвращает весь мировой религиозный процесс к его началу – первобытному процессу и определяет непосредственность первобытного религиозного процесса на уровне всеобщности.

Абсолютное качество Христа есть абсолютность человеческого качества, как его представил Августин блаженный, но и не только человеческого качества, а самого качества вечности, поскольку в возникновении человеческого качества моделируется возникновение вечности. Такова абсолютная идеальность-завершенность возникшего сознания. По Августину «То, что называется теперь христианской религией, существовало и у древних, да и с самого начала рода человеческого». (Размышления).

Христос приближается к началу человеческого качества возвратом к абсолютному социуму неандертальцев, еще не знающих частной собственности. Далее Христос приближается к сознанию вечности в освоении знаковой реальности, движения, времени (новая эра человечества начата с Христа) и самой вечности – бессмертия. Качество Христа возвращается к СЛОВУ. Бог существует в реальности СЛОВА и есть сама вечность в своей собственной вечной знаковой реальности. «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (От Иоанна 1,1).

Реальное количество – дохристианское основание проявляется на некоторой удаленности от абсолютного качества Христа и превращает его в реальность христианского социума, в котором снято проявившееся количество людей. Так дохристианское сознание, зависимое от материальности, превращается в христианское сознание, независимое от материальности, что и представлено в заповедях Христа.

Новая эра человечества – эра христианства определена абсолютным качеством Христа единством бога с человеком - богочеловеком. Она, поэтому идеальна, завершена в себе – пассивна, отрицая реальность в непротивлении злу.

Спасением христианства от жестокой реальности является Святая Троица, в которой идеальное христианство связано с практической жизнью, имея активность - разумность Иеговы и абсолютную эмоциональность Демиурга, определившегося на уровне всеобщности в качестве Святого Духа.
Отсюда следует определение Святого Духа как истинного бога: «Духъ Святый – третье лице Пресв. Троицы. Он есть истинный бог (Деян.V,3,4),…и др.». (Библейская энциклопедия. М., 1891. С.205).

Всеобщая любовь Христа есть человеческий результат развития всего биологического животного процесса субъективности, так как, всеобщей любви предшествует любовь к себе (эгоизм), любовь к другому (половая любовь) и любовь ко всем (родовая любовь).
В качестве всеобщей любви сознание освобождается от материальной зависимости. Таков Христос в его отношении к сохраняющимся в человеке животным чувствам. Вечность борется с реальностью – ничто в течение всего своего процесса и вот эта борьба завершена в качестве Христа. Для полной победы над несуществованием остается освоить животные чувства в человеке количественно, сняв их в послечувстве всеобщей любви.

Основным христианским процессом является православный процесс. Он определяет развитие христианства от его единичного-случайного начала до всеобщего-необходимого завершения через освоение всего проявившегося реального количества.

Возврат к абсолютному социуму неандертальцев в наше время представлен коммунизмом, в котором человек освобожден от материальной зависимости также как и в социуме неандертальцев – отсутствием частной собственности.

Уже в завершении зороастризма возникает коммунистический социум, символизируя переход от обожествления животного к обожествлению человека. «Маздак (531 – 578 гг. н.э.) является замечательным социалистом, ранним проповедником коммунизма в Персии… Основные идеи его учения: равенство всех людей, частная собственность – дело рук враждебных человеку демонов, которые стремятся ввергнуть созданную Богом вселенную в состояние нескончаемой нищеты. Этот аспект учения Маздака, по мнению Икбала, наиболее сильно потряс учение Зороастры». [История современной зарубежной философии 1997, 294]

Возврат христианского качества в послепервобытной истории человечества к первобытному религиозному процессу и его освоение проходит поэтапно, начиная с эгоизма-тотемизма, через половую любовь-анимизм, к колдовству-родовой любви, приближаясь, таким образом, к определению всеобщей любви.

Современное состояние человечества характеризуется завершением освоения первого животного чувства – эгоизма и переходом к освоению второго животного чувства – половой любви. Если первый-эгоистический этап развития человечества длится уже порядка 8000 лет, то сколько же продлится второй этап освоения половой любви?

Абсолютное качество половой любви будет представлено платонической любовью, в которой снята физиологическая составляющая. И конечно же здесь свое определяющее слово опять скажет Россия, характеризуемая качественным мировосприятием в отличие от Запада, воспринимающего мир количественно.

Абсолютное качество родовой любви определится всеобщей любовью, в которой должны исчезнуть национальные ограничения, связанные с телом человека. Мы верим, что определенность этого качества, опять-таки даст мессианская Россия. Только в этом состоянии непосредственность качества Христа определится на уровне всеобщности, охватив всех людей. Судя по первобытному развитию этих этапов, каждый последующий процесс оказывается по времени короче предыдущего.

Данная работа выполнена на основании статей, которые есть в интернете: «Первобытные временные искусства», «Первобытные пространственные искусства», «Неандерталец и иоановский человек», «Религиозный процесс в философии», «Непосредственное бытие», «Особенное бытие», «Всеобщее бытие», «Логика вечности», «Существование против несуществования», «Значимость мегалитических сооружений» и др. (Автор Владислав Крючков).


Литература

Гегель 1970 – Гегель Г. Наука логики. В трех томах. М., 1970.
Гегель 1971 – Гегель Г. Эстетика. В четырех томах. М., 1971.
Гегель 1976, 1977 – Гегель Г. Философия религии. В двух томах. М., 1976, 1977.
Ранние формы искусства. М., 1972.
Сидихменов 1987 – Сидихменов В. Китай. М., 1987.
Спиноза 1957 – Спиноза Б. Избранные произведения. В двух томах. М., 1957.
Шпенглер 1999 – Шпенглер О. Закат Европы. Книга 2. Минск, 1999.
История современной зарубежной философии. Санкт - Петербург, 1997.